 |
Новохоперский район Воронежской области |
|
В шестнадцать мальчишеских лет я склеил скотчем фото... |
|
|
|
А вот и сам, герой нашей корреспонденции, Георгий ЗАСОРИН – третий слева в верхнем ряду. Из даты, обозначенной выше, минусую число 26 - год его рождения. Месяц рождения «уводит» еще полгода … что мы имеем в остатке, земляки? Выходит, что Георгию Иосифовичу Засорину было в то время шестнадцать с половиной лет – как в знаменитой песне. И большинству его товарищей – не более. Я снова пристально вглядываюсь в лица земляков и не могу понять, что в них так притягивает и долго не отпускает взгляд… Так вот же оно, объяснение: земляки! Какое теплое и одновременно грустное слово… Почему грустное? Да потому что большинства из них уже нет в живых – моих земляков, которые в сорок третьем были такими молодыми. В родном селе вас звали «ястребками» - наверное, для того, чтобы сгладить звучание этих далеко не ласкающих слух слов: истребительный батальон. А куда вам было деваться? Родина приказала … время военное … Дезертиры, сбежавшие военнопленные, а порою и вооруженные немецкие разведчики – вы должны были очищать от них родные края. Что вы и делали – со всем рвением юности, иногда загребая метлой и того, кого не следовало бы … В селе нашем до сих пор пересказывают историю о милиционере Усманском; имя затерялось – забылось, а вот то, что был он с нашей Кочетовки – помнится до сих пор. И Георгий Иосифович эту историю помнит: шли они вместе с Усманским по базару, был с ними и еще один участник рейда – Сашка Мачнев. И видят: толпа, давка и женский крик: нитки, нитки продают! Простые катушки ниток, без которых в донельзя обносившейся к третьему году войны России – никак … И продает нитки бравый моряк, которому, судя по его виду (и оружие при нем!), еще воевать да воевать. Дождавшись конца торговли (женщины просто не дали бы арестовать), взяли его в кольцо, повели. Впереди моряк, сзади него Усманский, по бокам юные «ястребки». Комендатура находилась совсем рядом, за магазином; вдруг развернулся морячок, полоснул автоматной очередью и, наклонившись над упавшим милиционером, прохрипел: «Ах, шкура тыловая, это тебе не с бабами воевать»… Рванул к вокзалу, но не даром же «ястребков» учили делу: догнали, скрутили, повели. Могли бы под горячую руку «истребить», да вмешался каким – то образом узнавший о происшествии особый отдел: разъяснил, что моряк – герой войны, родом из Поворино, адат в Москву как раз за наградой – да вот поиздержался в дороге… Раненого да избитого долго ставил на ноги местный хирург. Ничего – выдюжил морячок… ВОЙНА Вернемся, однако, к человеку, сохранившему эту уникальную фотографию. В октябре того же сорок третьего года на Георгия Иосифовича Засорина была заведена полноценная книжка военнослужащего. В ней вскоре появилась запись: курсант Борисоглебской летной школы. Время учебы было предельно коротким, и вот, уже автоматчиком, его и тех, кто учился с ним вместе, направляют под Москву. Стучат, стучат колеса товарняка, стучат пулеметы, под самой Москвой к ним добавляется грохот зениток. Аэростаты, окопы, блиндажи… Лютые морозы начавшейся зимы и бесконечные бои – все наслоилось и смешалось теперь в памяти ветерана. Гораздо отчетливей помнится время наступления – движение на Запад. Варшава, Познань… Поляки слабо поддерживали наши войска, а нужно было создать картину их полного присутствия на стороне Красной Армии. Засорину помнится такой эпизод: шел тяжелый бой, наши части несли большие потери. И вот видят – на левом фланге рванулись в бой поляки. Напор был столь сокрушителен, что немцы, не выдержав его, начали отходить. Наши бойцы кинулись к спасителям чуть не со слезами на глазах: «Спасибо, пан! Спасибо…». И вдруг один из таких панов, не выдержав, выдавил сквозь зубы: «Да какой я, к черту пан? Разуй зенки! Русские мы, из Сибири»… За Познанью немцы основательно закрепились, подготовив для этой цели железобетонные укрепления. Последовал приказ Жукова: сберечь людей, в бой не вступать – крепость обойти. Выход был найден такой: автоматчики взорвали плотину и начали затапливать бетонные сообщения и склады водой. Немцы были вынуждены без сопротивления выходить и сдаваться. ПОБЕДА Как легко сказать и как неимоверно трудно было осуществить: дойти до Берлина … «Было еще темно, когда нас подняли по тревоге, - рассказывает Георгий Иосифович. – Что – то неладное творилось в тылу. Уж на немцы ли прорвались? Небо озарялось всполохами света, пальба из пушек, автоматов…Выслали разведку. Она, вернувшись, доложила: «По-бе-да-а-а!..» Земляк наш вспоминает об этом дне каждый раз, когда достает (чаще всего как раз в День Победы) медали «За победу над Германией», «За взятие Берлина». Кстати, в том же сорок пятом году часть Георгия Иосифовича бросили на Батум, под Турцию – «границу выправлять». Решив, видимо, что страна наша силы за годы войны подрастеряла, турки вели себя в том районе несколько вольно, пытаясь изменить давно установленную линию государственной границы. «Воспитательный процесс» длился вплоть до 1950 года – только тогда Г.И. Засорин, наконец, демобилизовался. ТАКАЯ, ЗНАЧИТ, ЖИЗНЬ… Вся послевоенная трудовая жизнь Георгия Иосифовича отдана родному Елань - Коленовскому сахарному заводу. В трудовой книжке две записи: принят учеником слесаря, уволен в связи с выходом на заслуженный отдых в должности бригадира электроцеха. Сколько радостей и огорчений между этими двумя строками! Кажется, больше уж быть не может. Ах нет – они продолжаются, друг с другом чередуясь. Вот съездил с зятем Андреем на рыбалку в Панику – радость. Посидели, наловили мелочевки, поговорили о нынешних делах в родной стране. Зять удивляется: свободу вы, отец, отстояли, да что – то мы, наверное, потеряли потом. Ведь это ж в голове не умещается: страна – победительница принимает помощь от страны, которую победила. Да что ж мы сами – то?!. Здесь же, на прудах, ждут и другие огорчения: в последние годы хозяевами на многих из них стали арендаторы. И как хозяйствуют? Вот на границе земель дружбинских, коленовских да терновских еще два года назад замечательный пруд – глубоководный да обширный. Позапрошлой осенью ради чьей – то наживы его спустили. Там и рыбы – то, может, нацедили всего ничего, а пруд угробили: до сих пор до прежнего уровня вода в нем набраться не может. Было – здесь не только рыбу ловили, но и купались, поили пасшийся вокруг скот, а теперь пруд больше похож на овраг, по дну которого течет мелкая водица. Хотели пожаловаться в какую – нибудь экологическую организацию, да передумали. Опытом научены: толку не будет. Но недавно обида все же прорвалась – на встрече, которая состоялась в рабочем поселке с Дмитрием Рогозиным. «Обидно, - сказал Георгий Иосифович, - живем, как в чужой стране. Удочки скоро некуда будет закинуть. Чьи же интересы защищали мы в годы войны?». Такая, значит, жизнь настала. Эх, мирные денечки! Порой не легче вы, чем дни войны… Н.ВОСТРИКОВ, с. Елань-Колено. |
Я склеил скотчем
это надорванное временем фото и зачем-
